— Возьми покруче на запад! Я уверен, что мы приближаемся к Генагле. Сильное течение может занести нас во внутреннее море.
— Неужели мы уже добрались? Изумительно! — восхитился Калалекв, с хохотом навалившись на рулевое весло и закрепив его, чтобы перевязать парус. — Вот посмотрю теперь: целый новый мир — и кругом одни мургу. А они тоже плавают в этих водах?
— Думаю, что не в это время года. Но когда мы пересечем устье Генагле, то подойдем к огромному Энтобану, где всегда тепло. Тогда нам придется соблюдать осторожность.
Мургу, иилане´ — слова путались в его голове. Остров уже недалеко. И скоро он нападет на мургу, как они напали на тану, с другой стороны океана. Может быть, даже сегодня.
— Они же не вступают в бой, — гневно скалясь, сказал Херилак, — они не нападают, а, когда мы приближаемся, просто прячутся за своими ядовитыми стенами, где мы их не можем достать.
— Это мургу, и не стоит надеяться, что они будут воевать, как тану и саску, — ответил Саноне, вороша палкой костер.
Холодный ветерок унес вдаль взлетевшие искры. В зимние ночи даже в защищенной от ветра долине было прохладно, а тело его уже немолодо и не так тепло, как раньше. Потуже запахнувшись в плотную одежду, Саноне оглядел спящих. Бодрствовали только они с Херилаком.
— Они учатся, эти мургу, — с горечью вымолвил Херилак. — Прежде мы могли спокойно бить их по ночам, разить копьем и резать ножами. Но теперь к ним не подберешься ни днем, ни ночью. Они отсиживаются в укрытиях и делают переходы, лишь когда нас нет поблизости. И продвигаются вперед… медленно, но все ближе и ближе.
— Как далеко они от нас сегодня? — осведомился Саноне.
— Они окружают нас со всех сторон. Их еще не видно, но они кругом в четырех днях пути в любую сторону. В этом кольце есть разрывы, мургу наступают отдельными отрядами, но войско их стало неуязвимым. Когда мы нападаем на них, они прячутся за стенами и не трогаются с места. Но тем временем остальные подступают все ближе и ближе. И наступит день, когда все они окажутся здесь, охватят кольцом долину, и тогда нам придет конец.
— Надо уходить, пока из ловушки есть выход.
— Куда? — сверкая глазами в свете костра, возразил Херилак. — Разве от них спрячешься? Ты мандукто саску, тебе повинуются охотники и женщины. Знаешь ли ты место, куда можно увести их?
Поколебавшись, Саноне проговорил:
— На запад через пустыню. Говорят, что за ней есть вода и зеленая трава.
— Ты хочешь вести туда саску?
Затрещал огонь, в костре упало полено, и Саноне ответил не сразу:
— Нет, я не хочу уводить их из долины. Мы всегда жили здесь. И, если нам суждено умереть, мы умрем здесь.
— Я не хочу умирать, но я устал все время бежать. И мои саммады тоже. Если они согласятся уйти, я уведу их отсюда, но сомневаюсь, чтобы они решились на новый поход. Время бегства миновало. Рано или поздно придется остановиться и лицом к лицу встретить мургу. Пусть это случится скорее. Все мы устали.
— Вода в реке опустилась. Обычно дожди в горах в это время года наполняют ее до краев.
— Утром я возьму охотников, и мы разведаем, что случилось в горах. Тебе не кажется, что это работа мургу?
— Не знаю. Но мне страшно.
— Всем нам страшно, мандукто. Мургу приближаются словно зимняя метель — кто может остановить бурю? Одна из женщин заметила на краю обрыва зеленые лианы. Она не стала к ним подходить, потому что они выглядели, как те, что в ядовитой ограде мургу.
— Утесы высоки.
— Но лианы быстро растут. Когда я сплю, мне уже снится смертная песня. Знаешь ли ты, что это значит?
Саноне ответил холодной и мрачной усмешкой.
— Могучий Херилак, смысл своего сна ты знаешь и без толкований мандукто. Я тоже слышу смертные песни.
Херилак угрюмо взглянул на звезды.
— Родившись, мы сразу начинаем умирать. Я знаю — моему тхарму суждено оказаться там, между ними. Но не холодный ветер, а приближение нового дня заставляет меня ежиться. Неужели мы ничего не сможем сделать?
— Керрик вел нас в бой с мургу и привел нас к победе.
— Не называй мне этого имени. Он ушел и оставил нас погибать. Он не поведет нас больше.
— Он оставил тебя или ты его, о могучий Херилак? — негромко спросил Саноне.
Вспыхнув, Херилак начал было сердитые речи, но сразу умолк. Воздев к небу руки, он сжал кулаки и вновь опустил их.
— Если бы слова эти сказал охотник, осмелившегося на дерзость я ударил бы этой рукой. Но не тебя, Саноне, ведь ты видишь насквозь всех нас, понимаешь тайные думы. После гибели моего саммада во мне уживаются два человека. Один вечно кипит гневом и жаждет лишь смерти врагов, отвергая советы, забывая всякую дружбу. И когда Керрик нуждался в помощи, этот Херилак оставил его одного. Так было. Но теперь, окажись он здесь, у меня нашлось бы для него иное слово. Но он ушел на север и погиб там. А теперь мы оказались в этой долине, где нас повсюду окружают мургу. Гнев мой стал утихать, и я вновь чувствую себя тем, кем был прежде. Может быть, слишком поздно.
— Никогда не поздно избрать верный путь, ведущий к Кадайру.
— Я не знаю Кадайра. Но искорку, ставшую моим тхармом, раздул Ерманпадар. И скоро мой тхарм засияет среди прочих звезд.
— Да, путь наш впечатан в скалу. Нам остается только следовать ему.
Огонь угас, остались тлеющие угли. Холодное дуновение с севера пронеслось над долиной. В ясном ночном небе ярко горели звезды. Тану и саску спали, а мургу с каждым днем подступали все ближе. Глянув на склонившуюся голову Херилака, Саноне подумал: останется ли в этой долине хоть один живой человек, когда зеленые ростки весной пробьют землю?
Глава 42
Еле заметный в сгущающихся сумерках берег Энтобана далекой тенью чернел на западном горизонте. Когда волна поднимала лодку, становились видны снежные вершины далеких гор, покрасневшие в свете заката.
Взглянув на Калалеква, скорчившегося у рулевого весла, Керрик снова заговорил, осторожно выбирая слова и стараясь не разгневаться:
— Вода почти кончилась…
— Я не хочу пить.
— А я хочу. И Армун тоже. Надо высадиться на берег и наполнить мехи.
В сумеречном свете Керрик заметил, как по коже Калалеква пробежала волна и шерсть встала дыбом. Тот давно сбросил всю одежду, тогда как для тану едва потеплело.
— Нет, — ответил Калалекв и задрожал. — Это страна мургу. Я видел их. Я убивал их. И не хочу больше видеть. Жарко. Повернем на север.
Он толкнул рулевое весло — подчиняясь движению, лодка повернула, парус обвис. Вспыхнув, Керрик поднялся, чтобы уйти на корму, но руки Армун задержали его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
